Название: Союзники

Автор: Jean–Paul

Категории: слэш

Рейтинг: NC-17

Содержание: Джонатан Смолл избежал виселицы и решил стать честным человеком.

Примечания: Если вы знаете о Джонатане Смолле только из русского "сериала", пожалуйста, перечитайте "Знак четырех". Внешность героев из "Знака четырех" с Джереми Бреттом в роли Холмса и Джоном То в роли Смолла. Ватсон обладает внешностью, которая больше нравится вам.

Дисклаймер: Эти герои не приносят мне дохода. Безумство поведения героев на моей совести.

Дневники за каждый год занимают уже две полки. Иногда я их проглядываю, чтобы найти какую-нибудь историю для рассказа. У меня не очень хорошо с памятью на события, названия новых лекарств я помню намного лучше. Иногда мне кажется, что я путаю то, что происходило в реальности, с тем, что я выдумал для литературы.

Несколько тетрадей относятся ко времени моей холостяцкой жизни. Армия, демобилизация, Бейкер-стрит, Шерлок Холмс, невеста, жена. С Шерлоком Холмом ассоциируются убийства, махинации, грабежи - приключения в мирной жизни, от которых я устал, и которые я в свое время рад был оставить. Присвоив себе, с согласия всех сторон, роль автора журнальных публикаций, освещающих в художественной форме трудную и опасную работу моего друга, частного сыщика, и его коллег, я оставил за собой право изменять ход повествования согласно литературной традиции. И, хотя большинство моих рассказов чистая правда от первого до последнего слова, иногда я все же позволяю себе отступить от истины на один-два шага. Или вовсе скрыть факты во благо участников драмы или фарса.

Все в доме стало незнакомо. Лестница, уборная, гостиная. Дальше я не поднимался.

Холмс, увидев меня, вскочил из-за стола, протянул руки и заключил в дружеские объятия.

- Как я рад вас видеть, Ватсон! Как миссис Ватсон? - мы уселись в кресла у ворчащего камина, Холмс налил по традиционной рюмке бренди, и мне стало опять хорошо, как в прежние времена. На улице дождь со снегом, а тут тепло и уютно.

- Отлично. Дом дороговат, конечно, но ничего, справимся.

- Надеюсь, вы не заставите ее работать, - усмехнулся он. - Она и так слишком долго жила в компаньонках.

- Только если записывать пациентов в приемной, которых, увы, пока не так много, как мне бы хотелось. А как ваши дела?

- Дела? Хорошо. Если можно называть хорошим течением дел двухнедельное безделье. Впрочем, я нашел себе химическое развлечение. Раскладываю реактивы в новой системе.

- Опять устраиваете вонь на всю улицу?

- Я даже рад, что вы здесь больше не живете, - фыркнул мой друг, стряхивая пепел с рукава халата. - Вы бы меня со свету сжили.

Мы замолчали, глядя на огонь. Уголь потрескивал, красновато-оранжевые искры вспыхивали и гасли прямо у каминной решетки. Я решился сказать:

- Здесь многое изменилось с тех пор, как я съехал.

- Странно, что вы заметили. Мне всегда казалось, что это не в вашем характере. Вы случайно не собираетесь на досуге написать монографию о дедукции?

- Не смешно. В прихожей чужая одежда, в уборной к стене зачем-то привинчена дверная ручка, мой бывший стол завален странными предметами. Это что, ваш новый эксперимент?

- Нет. Просто у меня новый сосед.

- Сосед?! - я удивился и тут же понял, что напрасно. Хозяйка еще в прошлый мой визит говорила, что Холмсу нужен компаньон по квартире, иначе ему придется искать более скромное жилье на одного.

- Чем вы удивлены? Цены растут, миссис Хадсон и без того довольно долго держала одну цену, но как только вы съехали, она тут же запросила всю сумму за месяц вперед. Думаете, я стал богаче за эти годы?

- Если честно, я давно не задумывался о вашем финансовом состоянии. Я надеялся, что вы сумели отложить сколько-нибудь на черный день.

- Я, к сожалению, не думаю о "черном дне", я думаю максимум на полгода вперед. Поэтому я был рад, когда появился человек, которому срочно было нужно жилье в Лондоне.

- Кто он?

- Сыграем? Наблюдайте и делайте выводы. Раз вы заметили, что квартира изменилась, значит, следы его присутствия видны невооруженным глазом, а несколько улик вы уже обнаружили. Они были очевидны даже для вашей скромной способности наблюдать.

- Делайте выводы, - передразнил его я. - Вам легко говорить. Ну, хорошо. Давайте попробуем. Это мужчина.

- Логично.

- Это мужчина средних лет.

- А почему не юноша и не старик?

- Вряд ли вы стали бы терпеть возле себя порывистость и суетность юности, равно как и занудность старости.

- Верно подмечено.

- Этот человек приезжий. Приехал недавно… вероятно, из наших колоний. Это я сужу по тому, что у него нет жилья в Лондоне, а вон в том углу свалено много индийских вещиц.

- А вдруг его выгнала жена, и он взял с собой все ценное?

- Жена? Ну… не знаю. Человек, которого выгнала жена, останавливается в гостинице, надеясь на скорую поправку своего положения, или уезжает из города навсегда. А вещицы эти довольно простенькие. Вон тот слон, например, продается на каждом углу. Из этого я заключаю, что он не богат. Я не вижу на его столе дорогих вещей.

- Ладно, ладно. Принято. Дальше.

- Человек этот довольно терпелив. Иначе вы не хвастались бы химическими экспериментами.

- Хорошо. Еще?

- Он врач или у него проблемы со здоровьем. Книга Хемлера по гастроэнтерологии и "Ортопедия" Мюллера показывает его интерес к медицине. Скорее врач, потому что оба труда довольно специфические, человеку без образования их и читать не стоит.

- Верно. Что еще?

- Он примерно вашего роста, но крупнее. Его пальто и пиджак показывают размер.

- Так.

- Трубка с этим мундштуком не ваша. Вы не любите такие, так ведь? И вы не курите этот табак. Он слишком для вас крепок, верно?

- Верно.

- Ручка в туалете... Да, там еще зеркало, привинченное чуть выше раковины... Это его нововведения? - Холмс кивнул. - Но понять их назначение я пока не могу.

- Отлично, Ватсон. Что-нибудь еще?

- Пока нет. Я не видел его саквояжа, поэтому думаю, что если он врач, то сейчас на службе.

- Вы почти угадали. По тем незначительным пока свидетельствам его присутствия сам бы я сделал не намного больше выводов.

- А какие сделали бы вы, окажись вы на моем месте?

- Ну… Я бы добавил, что он не дурак выпить - вот что у нас на подносе - виски, херес, ром. Еще я добавил бы, что у него не просто проблемы со здоровьем, а довольно серьезно повреждена нога. Вы не обратили внимания на трости, которые он держит внизу, у галошницы? Их сейчас там должно быть не меньше двух. С третьей он ушел. Отсюда его интерес к ортопедии. Ну и, пожалуй, на данный момент это все, что вам стоит знать.

- Как его зовут?

- Соммертон. Доктор Соммертон.

- Доктор Соммертон? Постойте, это не доктор Соммертон, про которого нам рассказывал Джонатан Смолл? С Андаманских островов?

- Да, он недавно вернулся из тюрьмы Порт-Блэр.

- Невероятно! Я просто обязан с ним познакомиться!

Холмс усмехнулся, разминая в пальцах очередную сигариллу.

- Именно этого я и не хотел, друг мой.

- Отчего?

- Вы слишком честны для этого.

- Ваша клиентка не заплатила. Я сделаю это за нее.

- Я не понимаю цели вашего визита.

- Сейчас я все объясню. Мне нужна помощь. Я понимаю, что это глупо, но в моем положении не до гордости. Сами понимаете, наглость - второе счастье, а оно мне нужно, как никогда. Я прошу вас помочь мне в обустройстве моих дел. За это вы получите двадцать процентов от имеющейся у меня суммы.

- Двадцать процентов? Не слишком ли много? Я сделал для вас все, что мог. Более я не вижу причин для сотрудничества. Чего вы хотите?

- Я заплачу за мисс Морстен и за себя. Я попрошу вас обналичить мои деньги. Кроме вас у меня нет знакомых в Лондоне, которые могут это сделать.

- Продать бриллиант?

- Всего-то делов, мистер Холмс, вынуть его из тайничка и отнести ювелиру. Если я приду продавать, то не получу и четверти цены. Если придете вы, то получите всю стоимость.

- Вы предлагаете мне продать нажитое убийством?

- Да. Двадцать процентов от суммы ваши. И они будут заработаны честно.

- Сколько у вас осталось камней?

- Два бриллианта и четыре рубина. Ваша плата исходит из цены одного бриллианта. На другое не рассчитывайте.

- Я и не думал. И как вы собираетесь жить дальше?

- Если вы беретесь за это дело, я расскажу.

- Берусь. Все-таки из-за меня вы здесь, а не на виселице.

- Вот и отлично. Для начала надо продать бриллиант, чтобы получить наличные. Дальше у меня два варианта: или я уезжаю в Бразилию, или я остаюсь здесь. С Бразилией все просто - пришел, заплатил, поехал. Дальше как будет угодно Создателю. Второй вариант хуже. Мне понадобится жилье. Провинция меня вовсе не привлекает, да и жить в трущобах я не намерен. И мне понадобится работа.

- Кем же вы можете работать?

- По-вашему, кроме чернорабочего, никем?

- По-моему, ваша нога помеха многому.

- Из полученной суммы я намерен…

- Протез Готлиба?

- Да. Вы, я вижу, знаете все на свете.

- Многое. Всего лишь многое. Где камни?

- В доме, где мы жили. Я отложил их на случай, если не удастся уехать. Не так много, но и не так мало.

- Вы умный человек, Смолл.

- Благодарю вас, сэр. Ведь справедливо, что в таком наряде я не могу придти в ювелирную лавку, и не быть пойманным полицией просто за устрашающий вид. Встречают по одежке, как говорится.

- Верно. Я достану камни и продам один из бриллиантов. Сегодня же. Оставайтесь здесь. За время моего отсутствия решите, что будете делать дальше. Понятно?

- Конечно.

Холмс вышел из комнаты, но через несколько секунд вернулся.

- Смолл, помогать преступлению не в моих правилах, но если вы решили обмануть всех и вся, то подумайте и о том, где вы возьмете паспорт для выезда.

- Я знаю, где его взять. Я даже знаю, на какое имя.

- На какое?

- На имя Джона Соммертона, конечно. Он был так добр ко мне, что…- Смолл прищурился.

- Только не говорите, что вы украли его документы.

- Паспорт или диплом мертвецу ни к чему.

- Он умер от малярии?

- Да. Как раз через месяц после того, как я нашел Тонгу.

- Вы дьявол, Смолл. Почему вы этого не рассказали раньше?

- Я не дьявол. Я просто хочу жить.

- Хотя бы тысячу!

- Нет. И хватит об этом.

- Хорошо, мистер Холмс. Мне нужно идти. Час поздний. Надо найти надежный ночлег, где не ограбят.

- Постойте, Смолл. Черт знает, что такое! Как вы объясните, что по паспорту вам тридцать четыре, а выглядите вы на десяток лет старше.

- Андаманские острова не молодят даже докторов, мистер Холмс.

- Как вы сможете называться доктором, если не можете отличить водянку от грыжи?

- Мистер Холмс, не будьте так самонадеянны. Я могу различить множество болезней, особенно тропических, которые здесь редко встречаются. И я могу совершить такую же ошибку, как и настоящий врач. Errare humanum est.

- Знаете анатомию?

- Прочитал атлас Соммертона от начала до конца. Вызубрил названия органов, костей, мышц. Умею различать лечебные травы, могу изготовить хоть микстуру от кашля, хоть микстуру от поноса. Могу удалить аппендикс и наложить швы.

- Богатый у вас опыт?

- Несколько тысяч заключенных, охранный корпус и на все это один врач. Как вы думаете, сколько я проделал операций?

- Уверен, что сами - ни одной. Ассистировали, да. Но сами… - Холмс покачал головой.

- А на самом деле я два раза сам удалял аппендикс. И доктор Соммертон несколько раз проводил вскрытия, в которых я тоже участвовал. Ну и бесчисленное число ампутаций. От пальцев до глаз.

- Не так много для диплома врача.

- Не так мало для беглого каторжника.

- Что будет, если вас попросят определить болезнь, а вы, не дававший клятву Гиппократа, ошибетесь, а человек погибнет?

- Каждый врач ошибается. Я никогда не буду давать определения болезням, ибо никогда не буду занимать место врача. Помощник - вот самое большее, на что я рассчитываю. Я не могу, в силу свой болезни, исцелять других самостоятельно. Я поврежден не только телом, но и умом. Пусть так думают. Пусть я могу выполнять лишь немногие из действий, но я буду выполнять их так, как делал покойный Соммертон.

- Вы меня утомили.

- Я давно уже собирался уходить. Теперь ни до одной ночлежки не доберусь.

- Черт бы вас побрал, Смолл! Оставайтесь. Завтра пойдете в свою ночлежку.

- Вы слишком добры ко мне, мистер Холмс.

- Вы бесшабашный человек, Смолл. Уверен, вы никогда не оперировали женщину.

- Более того, я никогда не видел их раздетыми. Тем более, белых женщин. Поэтому я не собираюсь искать место хирурга.

- Я попрошу миссис Хадсон постелить вам в комнате Ватсона. Только примите ванну, прежде чем загадите ее белье.

- Вы не просто добры, вы - сама святость.

- Завтра вы купите новую одежду. Я дам вам свой старый халат на сегодня.

- Моя благодарность не знает границ.

- Перестаньте скалиться, Смолл. Идите в ванную.

Холмс постучал, вошел. Смолл стоял над ванной и смотрел, как льется вода. Не обернулся. Холмс положил халат на табурет. Постоял, не зная, что сказать, и вышел. Смолл хмыкнул в усы и начал раздеваться.

- Впервые за много лет сплю в настоящей кровати.

- Если будете буянить, сдам вас в полицию.

- С чего вы взяли, что я буду буянить?

- У вас неуравновешенный характер.

- Понял. Буду стараться держать себя в руках. Без бороды непривычно. Носили когда-нибудь бороду?

- Нет.

- А вы хмурый тип, Холмс.

- Смолл, замолчите.

- Соммертон.

- Да.

- Давайте договоримся, Холмс. Не мне вас учить врать.

- Смолл, какого черта?

- Соммертон. Привыкайте сразу.

- Хорошо, Сом-мер-тон. Значит так… Если вы хотите работать, вы должны уже завтра начать искать место. Я не хочу, чтобы вы сидели в моей квартире без дела и совали нос, куда вас не просят.

- Я и сам собирался это сделать. По моим расчетам, можно бездельничать года три, но раз я решил, значит решил. Вы, я надеюсь, будете тоже работать.

- Моя работа зависит не от меня. Есть клиент или нет клиента - это непредсказуемо.

- Ясно. Тогда в свободное время вы можете заниматься химией. А я продолжу штудировать различные отрасли медицины.

- Завтра разыграем перед миссис Хадсон приезд нового жильца. И не показывайтесь, пока я вас не позову.

- Мне не нравится, что вы принимаете меня за тупицу и повторяете по несколько раз одно и тоже.

- Я просто не уверен в ваших способностях. Надеюсь, вы меня не подведете. Спокойной ночи, Смо... Соммертон.

- Спокойной ночи, Холмс.

- Я мечтал. Много, по-разному. Как я приеду, продам какую-нибудь ерунду, вроде тигрового глаза, и куплю первый костюм. Пойду в цирюльню, постригусь, побреюсь, оставлю пышные усы.

- Это у вас получилось.

- У меня получается все, что я замышляю, если вы заметили. И как потом я буду жить на полном пансионе, буду есть, что хочу, пить, что хочу, ходить, куда хочу. Я воображал себе новые знакомства, приемы. Уважение, почет.

- Женитьбу.

- Нет. То есть, давно, очень давно, я думал об этом. А потом… когда вокруг тебя одни черномазые рожи, и два-три белых лица на тысячи черных, всякие глупые желания исчезают.

- Я знаю, там творится всякое.

- Не знаете, - Соммертон встряхнул головой. - Не знаете.

- Я знаю, что индусы делают себе рабов.

- Говорите, как есть, нечего бояться. Они делают себе женщин из самых молодых и слабых собратьев. И когда ты лежишь ночью в огромном вонючем бараке и тебе некуда деться от их криков и стонов, - Соммертон замолчал, допил до дна.

- Сменим тему?

- Да. Многое было на моем веку. Поэтому говорить могу о чем угодно.

- Так в Порт-Блер не было женщин?

- Были. Но для заключенных все то же самое - железо и кнут.

- Я просто хочу для себя уяснить степень падения человека. Вы так и не пробовали?

- Что? А. Я безногий белый. Кажется, именно это у индусов и арабов не подходит под понятие красоты. А вы? Пробовали упасть? Молчание значит "да"?

- Соммертон, не говорите ерунды, - Холмс нервно провел пальцами по щеке.

- Я не говорю.

- Я понял. До Тонги вы ни-ни?

- Как вы до Ватсона.

- Что? Нет, - Холмс рассмеялся. - Нет. Это совсем не то.

- А мне показалось, что то самое.

- Вы меня удивляете и удивляете, Соммертон.

- Чем же? Я же прав.

- С его стороны нет. С моей… Если я прав насчет вашего коварного дикаря…

- Да, правы. Хотя я ни разу не упомянул об этом. Это ведь всего лишь ваша интуиция, а не знание фактов, так? - Холмс усмехнулся и развел руками. - После нашего побега Тонга проявил редкую настойчивость и выбрал подходящий момент. Однажды, еще до приезда в Англию, он устроил сравнение рас.

- Он был вам по пояс?

- Чуть выше. И, как вы понимаете, кое-что у него было с мой мизинец.

- Представляю его восхищение вами.

- Да. У них это тоже божество. Думаю, если бы я попал к ним в плен, меня бы перед съедением оскопили и сделали из этой части святыню.

- Заодно избавились бы от некоторых проблем. Они действительно едят людей?

- Врагов. То есть белых и индусов. Про соплеменников не знаю.

- Хорошо, что вы не рассказали это Ватсону, а то он бы сделал из этого очередной любовный роман.

- Да, у него талант.

- Не говорите глупостей. Он просто удачлив. Из вас получился бы писака не хуже.

- Я хороший рассказчик. Но вот писать, как и читать, не люблю.

- Лукавите, Соммертон! Кстати, как дела в Сент-Барт?

- Эпидемия идет на спад, но смертность большая. Больше, чем хотелось бы.

- Н-да… Время позднее. Если вы завтра намерены встать рано, то пора ложиться.

- Пора. Спокойной ночи, Холмс.

- Спокойной ночи, Соммертон.

Входная дверь хлопнула. Раздался хриплый мужской голос:

- Миссис Хадсон! Джейн! Возьмите пакеты!

Я внутренне напрягся, хотя и готовился к встрече с новым жильцом Бейкер-стрит, 221-б. Тяжелые шаги вверх по лестнице. Дверь гостиной открылась.

- Добрый вечер, - с удивлением сказал вошедший господин.

- Добрый вечер, - я встал. Мы пожали руки. - Я доктор Ватсон, друг мистера Холмса.

- Я доктор Соммертон, сосед мистера Холмса. Его нет?

- Пока нет, - я не стал его огорошивать сразу, что знаю о нем по рассказу ужасного Джонатана Смолла. Это хорошая тема для вечернего разговора за рюмкой-другой.

- Вы простите, я со службы, и хотел бы переодеться перед ужином. Вы ведь останетесь на ужин?

- Да, конечно, - улыбнулся я.

Он показался мне знакомым. Что-то было в его лице и походке, но я никак не мог вспомнить, где его видел. В какой-нибудь больнице? Но я давно нигде не был. В клубе? Возможно. Высокий, плотный, пышные седые усы, слегка прихрамывает, как и я.

Мы сели за стол, как только Холмс смахнул с себя лондонскую пыль. Разговор касался в основном погоды, экономики и политики. Наконец, когда был подан пирог, я не выдержал и спросил:

- Доктор Соммертон, я, может быть, покажусь вам бестактным, но говорил ли вам мистер Холмс, что у нас имеется общий знакомый?

- Общий знакомый? Если вы имеете в виду Джонатана Смолла, то да. Я знаю его историю. Кстати, чем все закончилось?

- Его оправдали и выпустили на свободу, - ответил я.

- А побег?

- Нет. Адвокат, которого нанял Холмс, так ловко вывернул все наизнанку, что он был оправдан по всем обвинениям.

- Невероятно. Но я рад за него. Хороший был человек.

- Может быть.

Дальше разговор не клеился. После двух стаканов бренди я откланялся, выразив надежду на скорый ответный визит. Холмс и Соммертон кивнули. Я уехал, слегка расстроенный.

- Он не узнал меня.

- Он никогда не был наблюдательным.

- Я думаю, что раз он не узнал, другие тоже не узнают.

- Индюк тоже думал, Соммертон. Вам надо больше уделять времени образованию.

- Да, я знаю. Но сейчас слишком много больных.

- Возьмите отпуск на пару недель. Езжайте в провинцию.

- А если у вас появится дело? Я вас больше одного не отпущу.

- Вы беспокоитесь?

- Да. Так же, как и вы беспокоились обо мне.

- Я, как-никак, соучастник.

- Вы расстроились из-за Ватсона?

- Нет. С чего? Что он не ответил мне взаимностью? Старо! Быльем поросло. Да и сейчас мы с вами хорошая пара.

- Пара, но не в этом смысле. Сейчас мы всего лишь два преступника под маской приличия. Это из его романа, кажется. Ладно, больше не будем об этом. Слушайте, вы не могли бы помочь мне лечь?

- Зачем? Сами справитесь.

- Боюсь, что даже встать не смогу. Устал.

- Черт с вами! Держитесь за меня. Вы что, его отстегнули?

- Да. Только надо снять брюки, чтобы снять пояс.

- Давайте, вы это здесь снимете, а я принесу вам костыли.

- Идите к черту с костылями! Дайте трость.

- Обойдетесь. Обопритесь на меня.

- И как вы потащите меня по лестнице?

- Вы мне надоели, Соммертон. Ложитесь у меня.

- Только если вместе с вами.

- Я не… Прекратите эти глупые домогательства.

- Как скажете. Это не я вас в свою кровать укладываю.

В спальне Холмса было темно. Щелкнув спичкой, Холмс зажег лампу.

- Снимайте брюки.

- Снял. Чертов пояс.

- Может, я ее к окну поставлю?

- Ставьте куда хотите. Только дверь закройте. На ключ.

- Вы серьезно думаете, что это необходимо? И что теперь?

- Садитесь. Мне кажется, что надо просто это сделать и все. Нам не понравится, и мы оба перестанем об этом думать. Вы уж простите, но я слишком долго этого хотел, чтобы говорить какие-то красивые слова.

- Мне не нужны красивые слова. В моем положении я согласен с кем угодно, лишь бы это не привело в тюрьму. Вы же показали себя человеком чести, поэтому я вам доверяю свою жизнь.

- Красиво сказано, черт возьми! Вот уж случай, когда вы примете меня таким, какой я есть. В обмен на свою жизнь.

- Я и так принял вас таким, какой вы есть без всякого обмена.

- И вы не испугаетесь в самый ответственный момент?

- Нет, не испугаюсь.

- Тогда разрешите вас соблазнить.

- Давайте уже приступим.

- Раздевайтесь, чего сидите?

- Жду, когда увижу вашего хваленого божка.

- Для этого надо приласкать, не так ли?

- Слова-то какие! "Приласкать"!

- Зато отражают суть. Хватит болтать. Ты такой белый.

- А ты до сих пор смуглый. Этот загар никогда не сойдет.

- Загар даже под подштанниками. Давай, возьми в руку и ласкай.

- Смолл, ты ужасен.

- Я знаю, Холмс, я знаю. Но я не знаю, как это должно быть у нормальных людей.

- Я тоже. Ты ведь не сможешь стоять на коленях?

- Как можно стоять на том, чего нет, логик? Давай, как получится. Я видел у индусов всякое, может, что и подойдет.

- Извращенец.

- Целоваться не будем?

- Конечно нет! И впрямь большой.

- Дай свой, что ли.

- Мой меньше.

- Плевать. Мне все равно.

- И мне.

Пыхтение. Сперма в ладонях.

- Что дальше-то?

- Ложись рядом. Ты с этой стороны? Не боишься культи?

- Не говори со мной, как с барышней.

- Я просто спросил. Успокойся.

- Я спокоен. Ты не боишься наркомана?

- Который обменял мою жизнь на свою? Нет. Я к нему привык.

- Зачем тогда тебе еще и это?

- Шерлок, заткнись. Я убийца, вор и мошенник. Поэтому, что хочу, то и делаю. Напоминаю, что ты поддержал меня в обмане.

- Ты не джентльмен, Джон. Куда ты? Останься. Джонатан! Черт! Ляг. Ну хорошо, я прошу прощения. Никогда не напоминай мне про твой обман.

- Глупый ты человек, Холмс. Хоть и очень умный. Спи. А то я быстро тебя оприходую.

- Это как? А! Ух! Даже и не думай!

- А мы посмотрим. Давай спать.

Холмс погасил лампу, подтянул к подбородку одеяло и, уткнувшись носом в плечо Соммертона, заставил себя ненадолго уснуть.

- Что с вами, Холмс? Холмс? - закашлявшись, доктор Соммертон бросился к окну, отшвырнул трость и поднял нижнюю раму, впустив струю холодного зимнего воздуха.

- К черту!

- Господи! А ну-ка давай, - Соммертон поднял Холмса за лацканы пиджака и усадил на стул. - Вы что, совсем ополоумели?! Что вы тут нахимичили?

- К черту убирайтесь!

- Сами убирайтесь! И куда все смотрят? Тут же хоть вешайся. Яд какой-то? Быстро в свою комнату, - скомандовал Соммертон. - пока тут проветрится. Миссис Хадсон! Джейн! Вы что, не чуете совсем? Носы всем поотшибало?

- Откройте все окна, Джейн, - задыхаясь, миссис Хадсон взялась помогать доктору поднимать Холмса.

- Лучше ведро воды принесите, - рявкнул Соммертон. - Нет, сначала помогите мне уложить его.

Водворив незадачливого химика в комнату, доктор распорядился принести воду, пару тазов и его саквояж.

- Решили покончить с собой? - Холмс не ответил. Соммертон нагнулся и начал шарить под кроватью. - Кололись сегодня? Кокаин?

- Заткнитесь, - прохрипел Холмс.

- Сами заткнитесь, а то кишки выпущу. Где ваш ночной горшок? Миссис Хадсон!

- Не орите.

- Она плохо слышит, если вы не знаете.

- Соммертон, ваши остроты неу…

- Неуместны, как и ваши опыты с ядовитыми веществами.

- Вы не врач.

- Скажите это еще раз, и я привяжу вас к унитазу и…

- Я донесу на вас. Вы преступник.

Вошла Джейн с медицинским саквояжем и кувшином воды. Миссис Хадсон шла следом.

- А я на вас, - шепнул Соммертон. - Миссис Хадсон, помогите мне сделать ему промывание желудка.

- Соммертон! Никаких промываний! Уходите, миссис Хадсон, - Холмс попытался подняться. Соммертон положил свою огромную квадратную ладонь ему на плечо и мягко уложил обратно.

- Могу сделать вам отличную клизму от глупости, если хотите.

- Я думаю, вы сами справитесь, доктор, - миссис Хадсон отошла к двери.

- Хорошо, идите. Пришлите кого-нибудь выносить тазы.

- Конечно, доктор.

Соммертон налил в большую кружку воды.

- Пейте, если не хотите, чтобы я сам вам вливал.

- Дайте сразу таз.

- Так-то лучше, Холмс. Так-то лучше, дурачок ты этакий.

- Джон, уйди, а!

- Не уйду. Пей больше. Блевать легче.

Записные книжки доктора Соммертона легли в основу большинства моих произведений. После его смерти я напечатал около пятидесяти рассказов, переработав его записи о работе Шерлока Холмса на свой лад.

Не могу сказать, что мы были друзьями. Холмс всегда ревниво оберегал доктора Соммертона от меня, равно как и меня от него. Его безвременная кончина поставила точку на пребывании Шерлока Холмса в Лондоне. И, как Холмса ни уговаривали остаться, он уехал сначала в Сассекс, а потом, по приглашению правительства, в Северную Америку. Перед отъездом он прямо сказал мне, что не мыслит свою жизнь в Лондоне без перебранок с доктором Соммертоном и стука его деревянной ноги по ступеням.

В жизни Холмса больше не было таких людей - сильных, смелых, отчаянных. Он говорил, что тот стал больше, чем другом, что стал для Холмса второй половиной души. Так искренне и с глубокой скорбью вспоминал он о Джоне Соммертоне, докторе медицины, своем, как я понимаю, возлюбленном друге.

Я всегда верил в честность и благородство мистера Холмса и обещал хранить тайну доктора Соммертона до конца своих дней. Благослови Господь их заблудшие души!